Я работаю в морге Днепропетровска. Я дико возбуждаюсь от трупов украинских солдат, которых нам привозят десятками в день. Я остаюсь с ними на ночь и дивно провожу с ними ночи. Я трахаю их в рот, в их попки, меняю их позы и наслаждаюсь их бледной гниющей плотью. Я кончаю им в рот, на лицо, в попку и кричу "слава Украине". После этого я отдыхаю, читая паблики "Евромайдана" и другие. А затем продолжаю дикие оргии сразу с несколькими киборгами, трахаю их в рот и одновременно засовывая оторванные руки им в задницу. Кровь отлично подходит в качестве смазки, я делаю надрезы у них на горле и тщательно смазываю задницы моих хероев. Хлюпанье крови при фрикциях напоминает мне плач и слезы матерей этих хероев Украины, это доставляет мне просто лютое удовольствие от осознания причастности к идеалам майдана и революции. После этого я кончаю огромной струей, забрызгивая бледные гниющие лица, олицетворяющие собой всю суть украинства. Наступает утро, я иду домой и с удовольствием предвкушаю наши новые развратные игрища. Но до сих пор не могу забыть Игоря Толмачева. У него такая попка настоящего петушка, ротик такой рабочий, когда я перезал его горло, чтобы взять кровь на смазку и начал ебать его в рот, его губки как будто покрасились помадой. В его горле я прорезал вагину и трахал его в глотку. О, это было незабываемо - эти хлюпанья, эти горловые бульканья уже начинающей запекаться крови доставляли неописуемое наслаждение. Я вырвал его глазки и трахал в глазницы, высовывал и трахал в горловую вагину, задницу, опять в ротик и в момент наивысшей славы Украине я кончил прямо на его вырванные глаза. Его губки смазанные кровью будто помада улыбались. Игорь стал моей любимой женой на многие дни, пока я придумывал разные причины не отдавать его родне. Такой развратник может быть только тухлый вонючий труп петуха Толмачева. С днем рефрижератора!